Поэма о Ное

Автор: Анатолий Курмаев

Цветущий сад Едемский на Востоке
Стоял, как храм, потерей удручен.
Река несла зеркальных вод потоки,
Меч херувима отражал лучом.

От сада, ниже, шли на юго-запад
Стада овец, там шалаши и стан,
Вдали дымок просматривался слабо,
Что после рая получил Адам.

За ним из поколенья в поколенье
Шли от Едема, будто от помех,
Праправнуки, Еноха поселенье,
Там Мафусал и сын его Ламех.

Не знал Адам, что грех найдет он в детях,
Не понимал он, что такое смерть.
Когда познал, отдал бы все на свете,
Чтобы не знать трагическую весть.

Возможно, что потом он без умолку
Всем говорил о смерти, о суде,
Но грех вошел, и волк стал хищным волком,
А сам Адам отцом плотских детей.

Когда род Сифа с Каином смешались,
То потеряли к Богу интерес.
Столетья шли, и люди умножались,
А зло и блуд достигли до небес.

Родился Ной по линии Еноха, 
Ламеху сын, а Мафусалу внук.
Отец промолвил с облегченным вздохом:
«Ной нас утешит в деле наших рук».

Воспитан Ной был в послушаньи строгом,
Знал про Адама и Едемский сад.
Дед рассказал, как взят Енох был Богом,
И как на брата поднял руку брат.

В тоске Ной часто восходил на гору,
Где в жертву Богу агнца приносил.
На сад Едемский устремляя взоры:
«Прости!» - одно он Господа просил.

Седеют старцы, подрастают дети...
Три сына Ноя: Сим, Хам, Иафет.
Но также с жертвой к Богу на рассвете
Идет Ной в гору вот уж 500 лет.

И видит Бог, что велико растление,
Лишь Ной желал благочестивым быть.
Зло в помышлениях, истина в глумлении,
И страха нет, что будет Бог судить.

И на горе Ной слышит голос Божий:
«Я истреблю всех жителей земли
В потоках вод, что наведу Я позже,
А ты ковчег строй, после осмоли.

Ковчег построишь строго по размерам,
С окном вверху, а сбоку сделай дверь.
Построй его из дерева гофера
И для животных сделаешь вольер.

Возьми животных, птиц, зверей и гадов
В ковчег по паре, всех по роду их.
И пищи всякой, сколько будет надо
И для себя, и собери для них».

И Ной сошел, тревогой озабочен,
Душа горит, их ожидает смерть.
Да, это так, Енох еще пророчил:
«Покайтесь, люди, чтоб не умереть!»

Созвав родство, он говорит: «Я слышал, 
Я слышал с неба, что сказал мне Бог.
Покайтесь, люди, этот голос свыше
Уже решил всем подвести итог.

О, неужели трудно обратиться,
Сказать «прости» Создателю-Творцу.
Не перестать просить Его, молиться,
Ведь все идете к смертному концу».

Вокруг молчали... Пламенные речи
Сердца пронзали, обличая дух,
Во взоре слезы, содрогались плечи,
Вдруг речь прервали... Кто-то молвил вслух:

«Вот ты сказал, что мы потонем в водах,
А где вода, чтоб горы потопить?
Хоть говоришь ты на серьезных нотах,
Но как Бог может всех людей убить?»

И тут толпа серьезно загудела:
«Ты что-то Ной нам говоришь не то,
О Боге говоришь ты так умело,
Как будто ты один такой знаток.

А вот у Циллы с Адой, жен Ламеха,
Дошел до стана Иовала слух:
Там за убийство отрока и мужа
Простил вину убийцы Божий Дух.

А может ты устал и сон увидел?
Во сне, бывает, лев заговорит.
Ты пошутил, Ной? Ты нас не обидел,
И пусть покой в сердцах наших царит».

Все разошлись, семья осталась Ноя
И, прежде чем уйти всем на ночлег,
Единодушно приняли благое
То Слово Бога: «Строй себе ковчег».

Рубили лес, сушили бревна, доски.
Из года в год рисуется каркас.
Для такелажа брали волос конский,
Стал виден вдаль громадина «баркас».

Пришли старейшины из разных поколений,
Их встретил Мафусал, отец Ламех,
И было о ковчеге много мнений,
И много мнений дали слову «грех».

Ной среди них был, как глашатай Божий,
Возжег Бог дух, и он стал говорить:
«Я среди вас годами всех моложе,
Но знаю я, как Господа любить.

Как вы могли забыть отца Адама?
Забыли то, как вознесен Енох.
Вошли в шатры из Каинова стана,
И грех для вас не так уж очень плох.

За то, что вы детей не научили
Смирять пред Богом выю гордеца,
За то, что вы грехом блуда кичились,
Не даст вам Бог счастливого конца».

«Послушай, Ной, - сказал почтенный старец,
Он Мафусалу был двоюродный брат. - 
Ты для руки всего лишь только палец,
А мыслишь так, что ты один лишь свят.

Ну скажем так: ковчег ты здесь построишь,
Но где вода, где мог бы он стоять?
Как всех животных в клетки ты загонишь?
Скольких сортов ты корма должен взять?

Кому травы, кому зерна и мяса,
Кому бананы, ягоды плоды,
И как хранить ты будешь эту массу?
И сколько ты возьмешь себе еды?

Еще вопрос: кого в ковчег ты примешь?
Свою семью? А братьев и сестер?
Любви твоей потом, что, будет финиш?
А дети как? Их, что, считать за сор?

А если все в ковчеге разместятся,
Зачем потоп Бог будет наводить?
Не стоит нам тогда душой смущаться,
Тем более не стоит и судить».

Тут Ной сказал: «Вопросов очень много,
На все вопросы есть ответ один:
Покайтесь, люди, нет пути иного!
И до потопа несколько годин.

Еще скажу, что все ваши вопросы
Дерзнули вы пред Богом изложить.
Ваш грех велик, как бы не лить вам слезы,
Бог может вас спасения лишить.

Он даст вам видеть вашими глазами
Погибель ту, какую Он изрек.
Судить вас будет вашими устами
За те слова: «Как может сделать Бог?»

Теперь вопрос «спастись» от вас зависит,
Бог дал вам время, чтоб его решить.
Вас с Богом только покаянье сблизит,
И милость Божья даст вам дальше жить».

Все разошлись, остался Ной с семьею,
И снова слышны стуки топоров.
Пришли сообщить, что умер отец Ноя,
И был Ламех схоронен в дальний ров.

Текут года, как воды в горной речке.
Как «правда Божья» высится ковчег.
И смерть и ад готовы были к встрече,
Но не готов был к смерти человек.

Пришла пора, и Мафусал скончался,
Он был для Ноя тоже, что отец,
С ним жил Адам, Енох и Ной расстался.
Эпохе первой наступил конец.

Принес Ной жертву Богу, как обычно,
И слышит голос: «Ной, войди в ковчег,
А всех животных Я направлю лично,
Чтоб видел чудо каждый человек».

Вопрос воды, кормов, вопрос отлова
Им был неразрешимою стеной.
Но прост, кто мыслит Божьим эталоном,
А в ком нет веры, грех стал пеленой.

Семь дней прошло, в ковчеге дверь закрылась,
Бог затворил, и сильный дождь пошел.
И в сорок дней земля водой покрылась,
Смертельный страх в сердца людей вошел.

Вокруг ковчега слышен плач и крики:
«Ной, отвори, мы тонем, помоги!
Прости! Ты прав был! Прав был Бог Всевышний!»
И по ковчегу били кулаки.

Плывут на холм стада овец, муфлоны,
Идут слоны до брюха по воде,
Ревут быки, медведи, громы, стоны,
Все, как один, представлены к беде.

Бог отворил источники у бездны,
Когда шел Ною шестисотый год,
Еще открыл Бог окна свод небесных,
И вот пустыня беспредельных вод.

Спастись попытки были бесполезны,
Ковчег поднялся над вершиной гор.
Был Божий суд и приговор небесный,
Тела и туши плавали, как сор.

Бог веру Ноя удостоил чести.
Сошла вода, все вышли на простор,
Принес Ной жертву Богу в этом месте,
Где стал ковчег, средь Араратских гор.

Благословил Бог Всемогущий Ноя,
Сынов его на будущую жизнь,
Сказав: «Завет поставлю Я с тобою.
Пойдут дожди, поднимешь очи ввысь,

Увидишь радугу - знамение завета.
Вам будет это в роды навсегда.
На облаке, от солнечного света,
Ответ Мой: не потопит вас вода».

Прошли с тех пор тысячилетья, эры,
И снова грех погибелью грозит.
Спастись возможно только через веру.
Земля, по слову Божьему, сгорит.

Тот мир погиб лишь за свое неверье,
Глашатай был у них Енох и Ной.
Сегодня миру Крест Христов критерий,
Там обретешь надежду и покой.

Всем в наши дни, кто ожидает Бога,
Кто Им живет и жизнь Ему вручил,
Того хранит Господь от духа злого
И в Книгу Жизни Вечную включил.

В ковчег спасенья дверь пока открыта.
Покайтесь, люди, Сам Господь зовет.
Придет момент, и скажут: «Дверь закрыта».
Кто вас тогда от гибели спасет?

24 января  2002 год