Исповедь

Автор: Павел Шавловский

Друзья, сей исповеди слово 
Звучит уже не в первый раз, 
Но я безвластен... память снова 
Мне воскресила этот час... 
Судьбы уроки очень просто 
Порою пишутся в сердцах, 
Но жаль, не все.... Нередко остро 
Немая боль блеснёт в глазах. 
Мы - люди... да... я понимаю, 
Но извинения искать 
Нам в том не стоит, постигая, 
Что сердцу силой приказать 
Забыть о чём-то невозможно. 
В нём сохранится непреложно 
Ошибок горечь не на день, 
Но через годы, словно тень, 
Идти по следу будет с нами. 
За шагом шаг, и день за днём, 
Не отступая. Чтоб потом 
Тревожить наши сны ночами. 

Я молод был... «Кто не был молод, 
Тот не был глуп» - так говорят. 
И мир, что на двое расколот, 
Нам даст иль жизнь, 
Иль горький яд. 
А выбор, сделанный однажды, 
Для нас направит курс судьбы. 
Но чтоб прожить повторно, дважды... 
К несчастью, не способны мы. 
В определении высоком, 
Нам дано время кратким сроком. 
Чтоб каждый в этой жизни смог, 
Избрать одну из двух дорог. 

И я стоял тогда, не зная, 
Что ждёт экзамен впереди. 
К себе манила жизнь земная, 
Своей свободой предлагая 
Земные блага... я, не зная, 
Был увлечён ей. Но внутри, 
Воспламеняясь понемногу 
Мольбой, душа взывала к Богу. 

В тот страшный день я был с друзьями. 
Обычно, просто, как всегда... 
Работы время, и над нами 
Сияло солнце. Небеса 
Своей обычной красотою 
Молчали в царственном покое. 

И я заметил, как тогда 
К нам быстро женщина бежала. 
И громко нас к себе звала. 
В ней отчаяние дышало 
Немою болью. Злая весть 
Её влекла. - «Машина есть?! 
Ребята! Срочно!! Помогите!!! 
Пока есть время. Кто водитель?! 
Минуты дороги. Скорей!..» 
Я сел в машину вместе с ней... 
И до упора выжав газ, 
Мы мчались... помню как сейчас, 
Как мы летели по дороге. 
Как сердце билось от тревоги, 
Волнуя горьким чувством грудь. 
Я не забуду этот путь 
До самой смерти... Эту повесть 
Мне с болью воскрешает совесть. 

Я ярко помню этот миг, 
Когда разбитый грузовик 
Лежал... мы только подоспели. 
Мы помогали, как умели. 
Но трудно позабыть о том 
Мгновеньи горьком, я доныне 
Ночами слышу, как в кабине 
Звучал чуть слышный женский стон. 
Мы осторожно доставали 
Её оттуда, но она 
Сильней стонала. Кровь текла 
Из ран глубоких. Сердце рвали 
Её слова, они звучали 
С такою грустною мольбой: 
«Я жить хочу..»... Создатель мой! 
Какою болью эта фраза Терзает ум и сердце сразу. 

Ещё не мать, но ею вскоре 
Она должна была бы стать. 
Мне невозможно передать 
Мольбу, горящую во взоре. 

В лице усталом ни морщины, 
Цветущей юности печать. 
Я вздрогнул, услыхав опять 
Тот голос сдержанный: «Мужчина, 
В больницу, срочно!». Сев в машину, 
Мы мчались жизнь её спасать. 

Я отступаю здесь немного... 
Друзья... я с детства верю в Бога. 
Но нужен был мне только миг, 
Чтоб всей душой своей постиг 
Святую правду от начала: 
Что только верить - это мало... 
Порою в жизни совесть мерят 
Путём бесчувственно пустым. 
Живут как все... но в Бога верят 
Умом, безжизненно плотским. 

Тот миг открыл мне очень много 
И очень много показал. 
Когда впервые голос Бога 
Внутри себя я услыхал. 
«Сын Мой, скажи ей в это время, 
Что за неё Я кровь пролил. 
Что Я, греха снимая бремя, 
Надежду к жизни подарил. 
Скажи, что Я, лишь Я от смерти, 
Её сейчас спасти могу»... но я молчал... 
Друзья, поверьте... мне позабыть минуту ту 
Навеки память не позволит. 
Как много горечи и боли, 
Звучало в ней в тот страшный час! 
Я, молча, выжимая газ, 
В своём молчаньи роковом, 
Летел скорей в больничный дом. 
Одно лишь слово повторяя, 
Как оправдание: «Потом...». 
«Я жить хочу!..» - она стонала. 
Я в зеркало смотрел назад, 
Мучительно встречая взгляд... 
И снова в сердце прозвучало: 
«Сын Мой, скажи!!!» - я стал молиться: 
«Господь, мне только бы в больницу 
Её доставить. А потом 
Я обязательно о всём 
Ей расскажу... о счастье рая, 
И о прощении Твоём... 
Господь! Господь, я умоляю!! 
Я непременно обещаю, 
Что всё скажу ей... но... потом.» 

Другая женщина со мной, 
Писала адрес на листочке. 
«Как звать тебя? Где город твой?» 
Вопрос, ответ, вопрос... и точка. 

Мы скоро прибыли на место. 
Врачи, носилки, чистый стол. 
Хирург в халате. Я ушёл. 
Мне было больно. Душно... Тесно. 
Подавлен мрачною тоской, 
Я ехал медленно домой. 

Настала ночь, мерцали звёзды... 
Смотря на них, глотая слёзы, 
Я чувствовал тоску в душе. 
Моя мольба, рыданьем полна, 
Рвалась к небесной вышине. 
Но небеса в тот час безмолвно 
Не отвечали вовсе мне. 
Меня буквально убивала 
Картина пройденных часов. 
И память, вновь и вновь, устало 
Напоминала всё, без слов. 

Как жаждал я грядущим утром 
Вернуться к ней и рассказать 
О Боге. И с рассветом будто 
Мне стало легче. Я опять был на дороге, 
Я стремился в больницу к Вале. Я молился, чтоб слово вечности 
коснулось 
Её своею глубиной. И чтоб душа её 
проснулась 
Для жизни чистой и святой. 

Я помню, очень торопился. 
Как сильно я тогда стремился, 
Желая только рассказать 
О Господе. И вот опять 
Передо мною та больница. 
Я помню, сердце стало биться 
Как будто раза в три быстрей, 
Железным молотом стуча 
В моей груди. Как у дверей 
Я с нетерпеньем ждал врача. 

Вот вышел он в халате белом. 
Да, это он. Я подошёл, 
И обратясь к нему несмело, 
Сказал: «Простите, я пришёл 
Узнать о Вале... Как ей? Лучше?» 
Я замолчал, терзаясь жгуче. 
Какой сейчас он даст ответ?.. 
И как-то тихо и устало 
В больнице эхом отдавало 
Печально: «Вали больше нет... 
Часа в четыре этим утром 
Она скончалась...». Мне как будто 
Слова ударили ножом. 
И я услышал, как потом, 
Звучало, будто издали: 
«Ребёнка... так и не спасли.» 

Что было дальше, я не слушал. 
В глазах померкло, стало душно. 
И тихий стон: «я жить хочу», 
Подобно острому мечу, 
Пронзил невыразимым чувством. 
И как-то горестно и грустно, 
Звучал в душе усталой звонко 
Плач нерождённого ребёнка. 
Под сердцем стихший детский крик. 
Невинный голос жизни чистой. 
Один всего короткий миг, 
И ты умолк... угас так быстро. А душу давит боль виной, 
Я, я виновен пред тобой. 
К чему теперь мои сомненья? 
Господь, я жажду обновленья! 
И я хочу теперь всегда 
Служить Твоей священной воле. 
Служить всю жизнь мою, доколе 
В себе имеет жизнь душа. 
Служить, пока имею силы 
И доверять Тебе, Господь. 
Пока холодный мрак могилы 
В объятия не примет плоть... 

Друзья! Уже промчались годы, 
И я не молод, как вчера. 
Но сила истинной свободы 
Впиталась в душу навсегда. 
И для меня не значит много, 
Что может быть с грядущим днём. 
Я жив лишь тем - что верю в Бога, 
Но верю сердцем, не умом... 
Я жив лишь тем, что в Божьей воле 
Зову и днем, и ночью тех, 
Кто изнемог в сердечной боли, 
Не зная, как оставить грех.